Александра Флид - Прошито насквозь. Торонто. 1930
Довольный Мэтью расхаживал в этих сапогах по квартире целый день, представляя, как будет гулять по настоящей улице. Дебби вытащила его старое пальто и заставила его примерить теплые штанишки. Оставалось раздобыть обувь для нее, и они могли бы отправиться на прогулку всей семьей.
Подходящий случай подвернулся через неделю — один работодатель расплатился не деньгами, а мылом. Оставив дома три больших куска, остальное Адам решил обменять на что-нибудь полезное. В том самом переулке, о котором ему рассказала Ева, нашлись подходящие ботинки для Дебби. Как и у предыдущих, у них были небольшие дырки по краям и под носками, но это было легко исправить при помощи того же шила и оставшихся ниток. Через три дня, когда наступило воскресенье, Адам проснулся пораньше и вышел на балкон. В айс-боксе лежал один цыпленок и пара головок лука. Из этого можно было приготовить обед, чтобы после прогулки уже не думать о делах и просто отдохнуть.
Поднявшаяся вслед за ним Дебби прошла к плите, и, не задавая вопросов, просто зажгла две конфорки.
— Я не говорил вам о том, что сегодня хотел бы прогуляться. Вдруг не получилось бы, — сказал Адам, наблюдая за тем, как она выщипывает остатки перьев и делает надрезы.
— Конечно, — кивнула она. — Я думаю, Мэтью будет очень рад.
— А ты разве не рада? — спросил он.
Дебби тихонько засмеялась:
— Я? Я счастлива. Очень хочется погулять хоть немного. Может быть, возьмем с собой Еву? У нее выходной.
В глубине души Адам ожидал этого. Ему хотелось хоть как-то отблагодарить Еву за то, что она для них сделала и за внимание, которое она дарит его наполовину осиротевшим детям.
Мэтью проснулся часом позже. После традиционного ритуала умывания ему сообщили о том, что сегодня они идут гулять, и кухня взорвалась радостным визгом и топотом маленьких ножек. Счастливый Мэтью носился между стульями, обнимая то отца, то сестру и радостно хохоча.
Если бы они отправились гулять все вместе в новых (или почти новых) сапогах, это было бы идеально. Однако идеально не бывает почти никогда, и первым большим разочарованием стало то, что Евы не оказалось в комнате. Они стучали в ее дверь по очереди, и Мэтью даже предлагал посмотреть к ней в окошко, но Адам отговорил их от этой затеи. Зачем смущать девушку? Мало ли какие личные дела сейчас у нее могут быть. Да и ни к чему заглядывать в чужие окна, это просто неприлично.
Адам и Дебби не знали, что на работе у Евы был новый распорядок — скользящий график. Работали они теперь по сменам, и заработок снизился. Зато в штате отеля состояло вдвое больше прачек — платили меньше, но людей прибавилось. Это был очень хитрый ход со стороны начальства.
Понимая, что доход сократится практически вдвое, Ева решила, что в освободившиеся дни станет искать другую работу — однодневную, такую же, как и раньше. Иногда это удавалось, иногда — нет. Сегодня было воскресенье — как раз подходящий день для новых поисков.
Она и еще несколько женщин стояли у дверей пекарни, ожидая, когда выйдет хозяин. Ева не смотрела по сторонам, а потому не знала, что двое из тех, кто стоял рядом с ней, прекрасно ее знали — дополнительный заработок искали почти все прачки, работавшие в отеле. Поэтому, когда справа от нее раздался резкий и недовольный голос, она даже вздрогнула.
— Слушай, Ева, зачем ты здесь стоишь? У тебя нет детей, как у нас, и ты не замужем. Одной прожить гораздо проще.
— Мне тоже нужна работа, — тихо ответила она, уже понимая, к чему ведут эти разговоры.
— Нам она нужна больше, — рассмеялась женщина, имени которой Ева не запомнила.
Обычно эта женщина работала через три доски от Евы, а потому они почти не общались.
— У тебя нет больных детей, и ты не голодаешь. Ты ведь работаешь только для себя, не правда ли?
Судить этих людей было бы грешно — они действительно успели обзавестись семьями еще до упадка. У них были малыши, и теперь Ева знала не понаслышке, как бывает страшно, когда болеет ребенок. Если бы хозяин пекарни выбрал именно ее, то это было бы несправедливо, ведь ей не нужно думать о том, чем кормить семью и где достать денег на лекарства. С другой стороны, у нее было больше шансов получить работу — она была молода, крепка здоровьем и молчалива. Стоило ли наживать неприятности? Пять долларов не стоят того, чтобы ежедневно получать замечания и терпеть козни от обиженных женщин, с которыми ей предстояло работать, по меньшей мере, еще несколько месяцев. Ева благоразумно извинилась и ушла.
К этому времени почти все места временной работы были заняты — она осталась ни с чем и вернулась домой, не зная о том, что Адам и его дети приходили к ней, желая пригласить на прогулку. Она переоделась и вновь вышла из дома, чтобы отправиться в отель. Неделю назад, когда изменения в графике работы были еще в новинку, работодатель сказал, что для девушек, у которых появились свободные дни, есть другая работа. Подозревая, что это предложение связано с чем-то незаконным, Ева решила проигнорировать объявление, но сейчас у нее просто не осталось выбора. Случай у пекарни не был первым или единственным, и она подозревала, что такое будет продолжаться и дальше. Платить за комнату, покупать еду и оплачивать электричество со скудным заработком будет невозможно. Что она станет делать тогда? Ева решила попытать счастья — вдруг та работа, что предлагалась в отеле, на самом деле была не такой уж и страшной?
В холле ее сразу же остановили, и она сказала, что работает прачкой. Тогда охранник спросил, почему она не воспользовалась служебным входом, на что ей пришлось ответить, что сегодня не ее смена. Он сразу все понял и отвел ее в кабинет хозяина отеля.
Мистер Коул, к счастью, был свободен — он отпустил последнего посетителя всего три минуты назад. Это был рослый светловолосый мужчина с густым низким голосом и темно-серыми глазами. К появлению Евы он отнесся весьма благосклонно и даже улыбнулся ей.
— Насколько я понимаю, вы не замужем? — спросил он, указывая ей на место напротив.
— Да, я не замужем, — согласилась она.
— И у вас нет детей?
— Нет.
— В таком случае вы нам подходите, — еще раз улыбнулся он.
Его цепкий взгляд должен был показаться подозрительным, но Ева слишком сильно отчаялась, и все ее мысли занимала только работа. Оказаться на улице значило бы умереть — по крайней мере, сейчас.
— Вы готовы приходить сюда в те дни, когда не заняты в прачечной? — спросил между тем мистер Коул. — Нам нужны горничные.
Горничные — это очень хорошо. Таким работницам платили гораздо лучше — почти в два раза больше, чем прачкам. Хотя, вполне возможно, это было связано с тем, что горничным приходилось сталкиваться с клиентами, которые часто бывали не совсем честными и порядочными людьми. К тому же, когда Ева впервые пришла сюда в поисках работы, никакие горничные были не нужны — их вполне хватало.
— Вы сохраните место в прачечной, так что бояться вам нечего. Попробуете поработать для начала, а потом, если станете хорошо справляться, мы переведем вас на более ответственную должность.
Попробовать можно всегда — тем более, если есть шанс отступиться и вернуться в прежнее положение. Ева согласилась работать на таких условиях. Она очень спешила, и была немного расстроена утренним случаем возле пекарни, а потому не спросила, что за ответственная работа будет предложена ей в случае первого успеха.
Обратно Мэтью вернулся уже на руках своего отца — набегавшись и напрыгавшись по дороге, он слишком сильно устал. Дебби вытащила из кармана припрятанный и завернутый в газету бутерброд с маргарином, и отдала его младшему брату. Они отвыкли ходить по улице, они забыли о том, что значит городской шум и постоянная толкотня, а потому прогулка измотала их обоих. И все-таки они были счастливы — Адам смотрел на их раскрасневшиеся счастливые лица и ощущал всепоглощающую радость от того, что его дети, наконец, получили хоть какое-то вознаграждение за свое терпение. Они никогда не просили у него сладостей или фруктов, и всегда радовались даже самой скромной еде. Они потеряли маму, но никогда не винили его в том, что остались полусиротами. Иногда он просыпался по ночам и думал о том, что должен хоть как-то поблагодарить их за это. Тогда ему становилось особенно горько от осознания, что он не может ничего им купить или хоть чем-то их порадовать.
Они слишком устали для того чтобы зайти к Еве и поинтересоваться ее делами. Впрочем, им это было и не нужно — они вернулись домой, пообедали и улеглись спать.
Адам перебивался случайными заработками до самого марта. Он страшно уставал, но это были хорошие времена — по вечерам его ждали дети, которые всегда радовались его возвращению. Иногда Дебби уходила к Еве и приходила обратно только рано утром. Она рассказывала, что у Евы появилась новая одежда специально для какой-то работы, но Адам старался не обращать особого внимания на эти разговоры. Ему нравилась Ева, но она была слишком молодой, и он считал, что у нее полно других перспектив. Если бы она вышла замуж за удачливого человека, то, вполне возможно, смогла бы обосноваться в хорошем доме и родить своих детей. Зачем мешать девушке своими визитами и разговорами? К тому же, у него почти никогда не было сил или времени для поздних бесед, хотя иногда Ева приводила Дебби сама. В такие дни они просили ее остаться на чай (который был простым кипятком). В один из своих редких выходных Ева научила Дебби сушить на сковороде морковную стружку. С тех пор в доме появился густой и крепкий морковный чай, и Адам исправно покупал морковь раз в две недели, чтобы Дебби могла его приготовить. Это было чудесно — почувствовать хоть что-то из старой жизни и хотя бы по утрам пить вкусный чай. Дебби очень гордилась своим новым талантом. Она быстро училась всему новому, и Адам стал замечать присутствие Евы в доме даже в те дни, когда она не заходила к ним в комнату. Разные хозяйственные хитрости и небольшие подарки говорили сами за себя — она продолжала баловать его детей и заботиться о них.
